История Костромы и Костромской области

Основание города. XII век — первая половина XIII века.

Кострома – древний город, находящийся в 360 километрах к северо-востоку от Москвы. Волга разделяет Кострому на 2 части, придавая городу особую красоту и своеобразие.

Основание Костромы относят к середине XII века. Тогда началась активная борьба Руси с Волжско-Камской Болгарией за торговый путь по Волге. Это заставило укреплять поволжские поселения, и в Костроме, как и в ряде других мест, была построена крепость.

Единого мнения о первоначальном ее местоположении нет. Одни исследователи считают, что город заложили на высоком правом берегу Волги, на месте современного села Городище, и перенесли на левобережье после батыева разорения. Другие полагают, что Кострома с самого начала строилась на возвышенности у впадения в Волгу реки Сулы, что подтверждают неоднократно проводившиеся здесь археологические раскопки. Имеется достаточно оснований считать, что центр древней Костромы находился на пересечении современной улицы Островского с улицей Пятницкой. Кострома основана в 1152 году Юрием Долгоруким как форпост северо-восточных рубежей России. В легенде об основании города, записанной и опубликованной в середине XIX века, говорится о том, что Юрий Долгорукий с войском прибыл в эти окруженные лесными дебрями места, чтобы защитить купцов и торговых людей от разбойничьих набегов.

Существует несколько толкований названия города. Одни исследователи считает его происхождение от финского слова «кострум» — «крепость», укрепленное место. Другие связывают его с древним «хороводным действом», называвшемся Костромой и бытовавшим с языческих времен на Руси в тех краях, где возделывали лен. Праздник в честь божества Костромы, олицетворявшего живительные силы весны, занимал видное место в ритуальных игрищах в честь бога солнца Ярилы. Кострому изображала нарядно одетая кукла, сделанная из прутьев и соломы. В честь нее устраивались игры, а в конце празднества куклу топили в воде или сжигали на костре. Некоторые авторы предлагают иную версию: название произошло от заготавливаемого зимой на берегах рек большими «кострами» леса, сплавляемого весной из Буйского и костромского уездов.

Впервые Кострома как значительный населенный пункт упоминается в Воскресенской летописи в 1213 году в связи с описание борьбы между сыновьями князя Всеволода Большое Гнездо. Великий князь Всеволод III при разделе земель между своими сыновьями младшему из них Юрию отдал владимирский престол, в то время как старшему Константину достались Ростов и пять других городов: Белоозеро, Угличе Поле, Ярославль, Кострома, Галич Меряжский.

В 1237-1238 годах Кострома была захвачена и разграблена татаро-монголами, но возродилась: был поставлен Костромской кремль и в 1246 году образовано Костромское удельное кнжество, позднее вошедшее в состав владений Москвы. В 1272 году, после смерти великого князя Ярослава Ярославовича, по праву старшинства Василий, князь Костромской, вступил на великокняжеский престол, однако не изменил свлего местожительства, и Кострома по 1276 год включительно стала столицей великого княжества Владимировского, политическим центром Северо-Восточной Руси.

Татаро-монгольское иго. Первая половина XIII-XIV века.

В XIII-XIV веках вокруг Костромы возникают укрепленные монастыри, защищавшие подступы к городу. Ипатьевский и Николо-Бабаевский.

В 60-70-х годах XIII века начались массовые выступления русских людей против татарского ига. В 1272 году костромичи одержали победу над отрядом татарских сборщиков дани на берегу озера, получившего впоследствии название «Святое» (ныне Некрасовское).

В судьбе костромской земли особо важное значение имела вторая половина XIV века, когда в 1364 году Кострома и Костромское княжество вошли в состав Руского централизованного государства во главе с Москвой. И уже в битве на Куликовом поле в 1380 году в рати Дмитрия Донского сражались костромские воины под командованием воеводы Ивана Родионовича Квашни.

Хорошо укрепленный город на протяжении XIV-XV веков неоднократно служил убежищем семьи великого московского князя. В 1382 году во время нашествия на Москву хана Тохтамыша князь Дмитрий Донской вместе со всей своей семьей серывался за стенами города, а в 1408 году его сын Василий Дмитриевич нашел здесь убежище при вторжении на русские земли хана Едигея.

Смутное время. XV – XVI века.

Несмотря на большие трудности – войны и феодальные распри – с течением времени город рос и развивался. О его размерах и численности жителей есть лишь косвенные, но красноречивые данные. Так, при пожаре 1413 года в Костроме сгорело 30 церквей: это дает представление о числе приходов, а значит, о количестве жителей города.

После пожара 1416 года городская крепость была перенесена с берегов реки Сулы вниз по течению Волги на высокий холм, где в настоящее время находится Центральный парк. К тому времени старая крепость стала недостаточно надежной: так, она не смогла защитить жителей от нападения новгородских ушкуйников в 1375 году, которые приплыли на 70 ладьях и разграбили город. На новом месте насыпали высокие валы, воздвигли стены из дуба, поставили на них четырнадцать боевых башен. Центральную часть – «старый город» — костромичи обнесли с трех сторон земляным валом, а с четвертой стороны ее защищала Волга. От основания вала до верха стены высота составляла 10-12 метров. Общая длина стены «старого города» доходила до одного километра. С наружной стены глубокие рвы, заполненные водой, защищали подходы к валу и к стенам крепости. Через рвы в крепость вели три перекидных моста у северных (Спасских), южных (до Волги) и восточных (со стороны Дебри) ворот.

Наличие таких укреплений помогло Костроме пережить очередную междоусобицу 1425-1253 годов за великое княжение на Москве.

В 1470-х годах произошло событие, отразившееся на культуре и художественной жизни Костромы. Костромская рать под командованием князя Даниила Холмского участвовала в походах московского князя Ивана III против Новгорода. Часть знатнейших новгородских семей при расселении по городам московского княжества была направлена в Кострому, поэтому в дальнейшем появилась сопричастность культуры Костромы новгородскому искусству.

Деревянные, а затем и каменные сооружения возводились руками древних мастеров. Каменное строительство началось в Костроме с середины XVI века – с возникновения Ипатьевского и Богоявленского монастырей, а также Успенского и Троицкого соборов в центре старого города.

Со второй половины XV века Кострома превратилась в важный опорный пункт борьбы с поволжскими ханствами: здесь создается военная застава.

В конце 60-ч годов XV века вражеский отряд оказался близ Костромы. Разбитый наголо в битве на ближних подступах к городу, он отступил к устью Унжи. При набеге 1517 года горечь поражения испытали и костромичи, а через два года в новом кровопролитном сражении на берегах Волги ниже Костромы они разгромили вторгнувшийся татарский отряд. Захватчики были разгромлены под Плесом и Галичем при очередном набеге в 1540 году.

С присоединением поволжских ханств к России прекратились разорительные набеги на города Верхнего Поволжья. По Волге на всем протяжении пролег свободный путь, что способствовало развитию Костромы, росту ее торговых связей. В XVI веке Кострома стала одним из центров ремесленного производства. Плотники, мыловары, кожевники, кузнецы, оружейники производили достаточно изделий как для местного потребления, так и на продажу в различные регионы страны. Костромские купцы продавали также рыбу, пушнину, соль внутри страны, а в странах Востока (через Астрахань) и в западной Европе (через Архангельск).

Конец смутного времени. XVII-XVIII века.

Первое десятилетие XVII века принесло русскому народу тяжелые испытания «Смутного времени». В 1608 году польские войска подступили к городу и заняли его, но горожане подняли восстание. Несколько раз город переходил из рук в руки. Окончательно поляков изгнали в 1609 году под руководством воеводы Давыда Жеребцова, однако сторонники Лжедмитрия II укрылись за стенами Ипатьевского монастыря. Ночью с 24 на 25 сентября уроженцы костромского посада Николай Косыгин и Константин Мезенцев подкопали с севера крепостную стену монастыря и взорвали ее пороховым зарядом. Оба смельчака погибли, но в пролом ворвались отряды штурмующих и разгромили врага.

Осенью 1612 года костромичи восстали против изменника-воеводы, который не пускал в город нижегородское ополчение, открыли крепостные ворота и примкнули к Кузьме Минину и Дмитрию Пожарскому.

Вскоре после изгнания интервентов Кострома оказалась центром событий, имевших общерусское значение. В 1613 году земский собор постановил избрать на царство племянника первой жены царя Ивана Грозного Анастасии – Михаила Федоровича Романова, местопребыванием которого в это время оказался Ипатьевский монастырь. Сюда и явилась делегация, чтобы вручить юному царю разоренную державу.

Тогда же совершил свой подвиг крестьянин Костромской губернии Иван Сусанин, уроженец села Домнино. Польский отряд, посланный захватить вновь избранного царя, пробирался глухой лесной дорогой, сбился с пути и попал в деревню Деревище, где повстречаи Ивана Сусанина, который завел врагов в непроходимые чащи и сам погиб от их рук.

Интервенция нанесла тяжелый ущерб русскому государству, и после изгнания интервентов не сразу отстроились города и посады. Кострома, тоже сильно пострадавшая, не скоро, но уверенно крепла. О росте города и его населения в XVII веке свидетельствуют данные: в 1614 году в Костроме насчитывалось лишь 312 дворов, в 1634году – уже 1633 двора, в 1646году – 1726 и в 1650 – 2086 дворов. В городе трудилось до 600 ремесленников, и в середине XVII века появляются Кузнецкая, Кирпичная, Ямская, Рыбная слободы, сами названия которых говорили об основных занятиях своих жителей.

В первой половине XVII века складывается и торговый центр Костромы. Мясные, мучные, соляные, калашные, иконные, железные, шубные и другие торговые ряды по данным на 1734 год располагали уже 739 местами.

К середине XVII века Кострома по своему экономическому значению становится третьим после Москвы и Ярославля городом Московской Руси. Костромские купцы торговали с Востоком и Западом. Из костромских промыслов особенно славились мыловаренный, полотняный и кожевенный. Развитие экономики благотворно отразилось на развитии города, превратив его в один из центров русской культуры.

Композиционным центром старой Костромы оставался Кремль (Старый и Новый город). Застройка территории Старого города была тесной и состояла из деревянных зданий, типичных для русских городов того времени. Здесь были построены воеводский двор, воеводская канцелярия, караульная изба, государевы житницы и кузница. В Старом городе находилось также множество деревянных церквей и два каменных собора – Успенский и Троицкий .

В городе процветали художественные ремесла. В Ипатьевском монастыре существовала основанная при Годуновых иконописная школа. Семьдесят костромских иконописцев, по документам Оружейной палаты, царским указом вызывались в Москву для выполнения государевых работ.

Костромской край был одним из центров ювелирного искусства. Исторических сведений о костромских серебряниках сохранилось немного. Надежным источником сведений выступают подписные произведения костромских ювелиров XVII – начала XVIII века, которые имеются в собраниях Костромского архитектурного музея-заповедника, Государственного Исторического музея и Оружейной палаты.

В Костроме передавались из поколения в поколение традиции уникальной художественной резьбы по дереву, развивались все виды узорного ткачества, а вышивка стала неотъемлемой частью народного искусства, широко распространилась вышивка тамбурным швом.

На протяжении всего XVIII века Кострома продолжала развиваться как промышленный, торговый и политический центр обширного региона. В 1778 году она стала губернским городом. Здесь в середине XVIII века была построена первая полотняная фабрика купцов Углечаниновых на пятьсот станков, а уже в 1790-х годах действовало пять суконных фабрик, совладельцем одной из них впоследствии стал П. ММ. Третьяков. К концу XVIII века Кострома занимала первое место в России по производству тканей. В городе работало 18 кирпичных заводов, колокололитейный завод купца Синцова и основанный около 1781 года изразцовый завод. В конце века в Костроме открылась первая типография.

Последняя треть XVIII века – время крупных градостроительных мероприятий, обусловленных появлением губернских учреждений. В 1767 году город посетила императрица Екатерина II, которая даровала городу герб с изображением галеры «Тверь», на которой она путешествовала по Волге. В Петербурге была создана комиссия, которая первоначально занималась планировкой Петербурга и Москвы, а затем стала разрабатывать генеральные планы для всех губернских городов. Окончательный план Костромы был утвержден в 1781 году. Он имел четко выраженный центр, от которого в радиальном направлении отходили основные улицы. Главная ось плана перпендикулярна набережной реки и проходит через центр площади. При застройке по новому плану для каменных домов в первую очередь отводились угловые участки для закрепления направления улиц. Веерная схема планировки города не позволяла строить на этих местах дома по типовым прямоугольным планам. Так называемые «апробированные» проекты перерабатывались, в результате чего дома получили индивидуальный облик. Наиболее интересные вошли в число памятников архитектуры, отражающих разные стили.

Несколько десятилетий потребовалось для его осуществления. Грандиозный пожар 1773 года сильно изменил облик города. Сгорели все деревянные постройки старого города, а также Нового, девять приходских церквей. Сохранились только каменные здания в Ипатьевском и Богоявленском монастырях, Троицкий собор и церковь Воскресения на Дебре. По новому генеральному плану решено было кремль не восстанавливать, а часть кремлевской территории отвести под бульвары.

Правда, в данный период экономическое развитие губернии оставляло желать лучшего. Так, в 1770 году в Костроме существовало 5 суконных мануфактур, в 1792 году в Костромской губернии кроме 22 полотняных фабрик существовало ещё 78 фабрично-заводских заведений различной направленности. К 1810 году полотняных предприятий осталось только 10, а к началу 50-х годов XIX века из них уцелела лишь одна мануфактура купца Колодкина.

Расцвет. XIX век

Быстро развивался город и в XIX веке. По численности городского населения Кострома занимала 39-е место среди 50 губернских городов Европейской России и по числу жителей превосходила Рязань, Тверь, Калугу.

Рост численности населения шел за счет притока извне. Но исследователи отмечают, что в Костроме – городе с развитой текстильной промышленностью – в 60-70 годах наблюдалась естественная убыль населения. В последующее время, начиная с 90-х годов, намечается незначительный естественный прирост населения.

Отмена крепостного права в 1861 году привела к тому, что в Костромской губернии начался бурный экономический рост, связанный с развитием текстильной промышленности. Уже к началу XX века льняная промышленность в Костромской губернии выдвинулась на одно из первых мест среди губерний Европейской России.

Рост и механизация фабрично-заводской промышленности сопровождались концентрацией производства. В 1858 г. в Костромской губернии числилось 553 фабрики и завода, дававших продукцию на 7,2 миллиона рублей; в 1908 г. сумма продукций предприятий, только подчинённых надзору фабричной инспекции, достигла 104 миллионов рублей.

Наиболее крупным и быстрорастущим предприятием была открытая в декабре 1866 г. льнопрядильно-ткацкая фабрика Третьяковых, Коншина и Кашина под фирмой «Товарищество Большой Костромской Льняной мануфактуры».

Имелись Опалихинская льнопрядильно-ткацкая фабрика Брунова в городе Костроме с 260 рабочими и Чернореченская льнопрядильня Симоновой со 132 рабочими; льнопрядильно-ткацкая фабрика Брюханова в Нерехте с 1407 рабочими; бумаготкацкая фабрика Савельева и Кожина в Нерехте с 488 рабочими; бумагопрядильно-ткацкая фабрика бельгийского Анонимного общества в Костроме с 1609 рабочими.

По своей структуре костромские фабрики в основном относились к предприятиям, вырабатывающим продукцию в законченном для потребителя виде. Кроме сбыта внутри страны, полотно нашло широкий сбыт на европейских рынках.

Росту промышленности способствовало развитие в губернии водных путей сообщения. В пятидесятых годах XIX векa возникло большинство крупнейших акционерных пароходных обществ реки Волги и её судоходных притоков. В начале 60-x по рекам Волжского бассейна ходило около 220 пароходов. Волжская водная магистраль с развитием пароходства обеспечивала костромским фабрикантам дешёвую доставку сырья из далёких районов и сбыт продукции на Нижегородскую ярмарку, на Кавказ, в Персию и другие отдалённые рынки.

В 1887 г. через территорию губернии была проведена железная дорога Нерехта—Кострома, а в 1906 г. — Северная железная дорога.

Характерной особенностью развития фабрично-заводской промышленности было крайне неравномерное размещение предприятий по территории губернии. В подавляющем большинстве фабрики и заводы были сосредоточены в юго-западных уездах губернии — Костромском и Нерехтском, Кинешемском и Юрьевецком. При этом фабрики располагались не только в городах, но и в фабричных сёлах. Кроме того, развитие промышленности шло односторонне, в основном за счёт текстильного производства, которое преобладало в губернии.

Несмотря на развитую речную транспортную инфраструктуру, отсутствовали шоссейные дороги, которые связывали бы отдалённые населённые пункты друг с другом и с экономическим центрами. Сам губернский центр Кострома оказался оторванным от железнодорожной системы страны: железную дорогу довели лишь до правого берега Волги. Необходимо было строить железнодорожный мост через Волгу и пролагать железнодорожные пути дальше — через Кострому на Галич.

Наряду с текстильной промышленностью достаточно быстро в Костромской губернии развивалась деревообработка. Первый в губернии паровой лесопильный завод Линева возник в Костроме в 1859 г. Но до конца XIX века в лесопилении преобладал ручной труд. Механической обработкой дерева в губернии были заняты два катушечно-токарных завода — в Костроме и в Судиславле, обслуживающ их текстильные фабрики. Только к концу XIX века в связи с большим жилищным строительством в Костроме возник ряд заводов по механической распиловке леса.

Особенно быстро пошло развитие лесопильной промышленности в северных уездах после проведения в 1906 г. Вологодско-Вятской железной дороги, которая позволила включить в эксплуатацию громадные лесные богатства севера губернии, удалённые от сплавных рек. Вдоль этой дороги с 1901 по 1912 гг. открылось 15 лесопильных заводов. Весь пиленый материал вывозился в порты Балтийского моря, откуда на пароходах транспортировался за границу (в Англию, Бельгию и др).

Развитие промышленности в основном не изменило аграрного характера экономики губернии. По переписи 1897 г. сельским хозяйством в губернии было занято 79,5 % населения.

Площадь пашни в послереформенные годы неизменно сокращалась. По сравнению с 1860 г. к 1912 г. она сократилась на 12 %. Не все поля засевались: пустыри и недосевы, особенно в озимом поле, в среднем достигали 11 % общей площади пашни.

По урожайности Костромская губерния занимала одно из последних мест среди других губерний. Своего хлеба крестьянам хватало только до середины зимы. Многие крестьяне жили впроголодь. Валовой доход от сельского хозяйства был низок. Основной доход был от полеводства, в том числе от льна и картофеля. Малоплодородные земли, рискованный характер ведения сельского хозяйства в Костромской губернии были одними из тех причин, которые приводили к уходу крестьян на заработки в города. В начале XX века развитие городской жизни в России усилило отход на различные строительные промыслы. Плотники, маляры, бетонщики находили в городах все больший спрос на рабочую силу. Промысловый отход был направлен прежде всего в Москву и Петербург, затем в Сибирь и в низовые губернии, наконец, на местные фабрики и заводы.

Последствия гражданской войны пагубно сказались на социально-экономической и политической жизни Костромской губернии. Валовая продукция костромских фабрик и заводов в 1921 г. по сравнению с 1913 г. сократилась на 70 %, количество рабочих уменьшилось на 30 %.

До 1918 г. Костромская губерния делилась на 12 уездов: Буйский, Варнавинский, Ветлужский, Галичский, Кинешемский, Кологривский, Костромской, Макарьевский, Нерехтский, Солигаличский, Чухломский и Юрьевецкий. В 1918 г. к ним прибавился вновь образованный Ковернинский уезд, большую часть которого составили волости, отошедшие от Макарьевского уезда. Новый уезд был утвержден только на губернском уровне.

Крупнейшей и поистине исторической для костромичей стройкой первой пятилетки было возведение железнодорожного моста через Волгу, жизненная необходимость которого для города назрела еще в конце прошлого века в связи с появлением в 1887 г. железной дороги Нерехта—Кострома.

С просьбой к высшему руководству страны о строительстве железнодорожного моста костромичи обратились в декабре 1927 г. И 1 марта 1932 г. газета «Северная правда» в передовой статье восторженно сообщала: «Одержана новая победа. В ночь с 28 на 29 февраля в 2 часа 30 минут левобережная и правобережная части моста сомкнуты…».

Главной стройкой второй пятилетки оставался льнокомбинат системы инженера И. Д. Зворыкина. В 1937 г. комбинат набрал проектную мощность.

Таким образом, в 1920—1930-е гг. Костромской край не совершил рывка в своём развитии. В экономике доминирующими отраслями остались текстильная и деревообрабатывающая промышленность. Сельское хозяйство, которое традиционно было слабым, не только не окрепло, но в ходе коллективизации и раскулачивания было подкошено. Кострома так и не превратилась в университетский центр, несмотря на создание в 1930-е годы текстильного института.

В апреле 1929 г. решением XVIII губернского съезда Советов Костромская губерния была преобразована в Костромской округ Ивановской промышленной области.

Из-за сложности управления масштабами Ивановской промышленной области в марте 1936 г. она была поделена на две — Ивановскую и Ярославскую.

Определённый шанс краю был предоставлен в 1944 г. когда была образована Костромская область. В состав территории области не вошли наиболее развитые южные части бывшей Костромской губернии — Кинешма, Юрьевец, Варнавин, Ветлуга, но были присоединены территории бывшей Вологодской губернии — Пыщуг, Павино, Вохма, Боговарово, которые составили северо-восточную окраину Костромской области.

В 1965 г. в Костроме началось строительство автопешеходного моста через реку Волгу, который был пущен в 1970 г. В Костроме же в 1986 г. введён в действие автопешеходный мост через реку Кострому.

Костромская область не относится к крупным машиностроительным центрам России, и всё-таки машиностроительный комплекс играет в области заметную роль. В 1993 г. здесь было более 30 % всех работников промышленности области. Для нужд текстильной промышленности работают заводы «Текстильмаш» (прядильные, мотальные машины), «Цвет» (оборудование для окраски и отделки тканей), «Красная маёвка» (чесальная, игольно-планочная гарнитура), для деревообрабатывающей промышленности — завод «Кодос» (деревообрабатывающие станки).

После распада СССР в 1991 г. Россия, а вместе с ней и Костромская область, испытала все трудности перехода от плановой к рыночной экономике. Нарушенные производственные связи привели к спаду промышленного производства в 1994 г. на 43,2 % по отношению к 1991 г. При этом в большей степени спад затронул именно те отрасли, на которых стоит костромская экономика: текстильную промышленность, машиностроение, деревообработку.

Материал подготовлен Натальей Кондриной.

History of Kostroma

Kostroma is an ancient Russian town situated about 360 kilometers North-East from Moscow. The origin of the town’s name is not very clear and there are two major suppositions concerning the name. According to one of those. the name «Kostroma» is a derivation from the Finnish-Hungarian word «kostrum» which means «a fortress or castle». The other story connects the town’s name to an old heathen dancing ritual in which a huge straw doll, which was said to impersonate the awakening of forces of nature in the spring, was used in a ceremony of sacrifice. The straw doll which in fact was called «kostroma» played the role of symbolic sacrifice to the heathen Sun deity Yarila. The doll would be either set on fire or drowned in the river. Echoes of that ritual can be still found during Shrovetide festivities.

Among Russian towns, big and small, which located in the huge territory around Moscow, Kostroma is easily recognizable because of its unique character, architectural and spiritual. It’s mostly due to the slowly flowing waters of the magnificent Volga, which divides the town into almost equal parts, right and left bank Kostroma, and partly because some of the oldest architectural masterpieces, monasteries and churches, survived throughout the hardest times in Russian history when too much of its heritage was mercilessly destroyed. Also, the historical buildings of the center of Kostroma was the time. dating to the 18th and 19th centuries add a lot to the integrity of the town’s image.

According to the research of V. Tatishev, a 19th century historian, Kostroma was founded by Grand Duke Yury Dolgoruky of Suzdal. The first ever mention of Kostroma dates back to 1213 and can be found in one of the ancient manuscripts. That same year the town was burnt down when the bloody and devastating feud between Duke of Rostov and Duke of Vladimir erupted. The men, Konstantin and Yury, were brothers and their feud was a thing all too common in those days. If the names of the aforementioned dukes was asso­ciated in the town’s history with destruction, then Duke Vasily Yaroslavich is to be remembered for one thing which in the church history and the history of the country is considered to be rather miraculous. In fact, one of the most revered objects in the history of the Russian Orthodox Church was found by Duke Vasily under mysterious circumstances. It was the Icon of Our Lady. which came to be known as the Feodorovskaya Icon of the Holy Virgin. that was found by the Duke during one of his hunting adventures in the forests surrounding Kostroma. The Icon can be seen these days in the town’s main cathedral and attracts thousands of pilgrims arriving from all over Russia. Sometimes, on very important religious occasions the Feodorovskaya Icon is taken to Moscow and other Russian towns, so many more believers can come to the Icon to pray.

1613 turned out to be an enormously important year in the history of Russia. That year is also special for Kostroma as in 1613 the future of the Russian monarchy was being decided in Ypatievsky monastery. just outside city limits. It was the time marked in history as the times of Great Turmoil. In Moscow. the Zemsky Sobor, the most representative council in those day comprised of important aristocratic families, was to make the final decision on who was to become the next Czar of Russia. Mikhail Feodorovich Romanov turned out to be the most likely candidate and so a delegation from the Zemsky Sobor was sent to Kostroma with one mission — persvade the young Romanov ( he was only sixteen at the time ) to accept their offer. In fact, the decision was to be made by his mother Marfa, serving as a nun in one of the monasteries there. Those days are also associated with the heroic story of Ivan Susanin. a peasant from the village of Domnino who according to a legend volunteered to show a Polish regiment the way to the place where Mikhail Romanov lived. But Susanin’s plan was to lead the enemies away from the right path in the forest into the wilderness where they’d get lost and perish. Which he succeded to do but at the cost of his own life. And that military regiment was not just a group of stray officers and soldiers, their aim was to kill the young Romanov which was believed to be the one who could in the future create a strong and independent monarchy in Russia. Early in spring 1613 Marfa gave her consent, it all took place in the Trinity Cathedral of the Ipatyevsky monastery, and on March 19th Mikhail

Romanov departed for Moscow to become the first Czar of the Romanov Royal dynasty. Thus a very special place was secured fir Kostroma in the history of the Royal family.

Also, the fast development of trade between the Kostroma merchants and various countries both in Europe and the Orient helped to establish the town’s high economic status and by mid-17th century it ranked among the most important trading centers of Central Russia.

The location of the town on the hilly banks of the Volga were used as an artistic asset by the architects in their efforts to create a highly recognizable image of the city. In those days it was the church buildings which were the main architectural attractions of any Russian town. So, by the end of the 17th century Kostroma could proudly boast of five monasteries and 35 churches. Most of the were built on donations from the local rich merchants.

The year 1767 proved to be also very important in creating much of today’s look of Kostroma. Empress Yekaterina the Second visited the town that year while on a boat trip down the Volga. As a reward for the exceptional hospitality of the citizens she granted the town its coat of arms, the City Emblem which survived to this day. Its main feature was the ship on which the Empress was travelling. She also ordered to officially establish Kostroma as the administrative center of the province and personally designed the city development plan .

Unfortunately, many of the most ancient buildings failed to survive throughout the long centuries tainted by all sorts of social and political turmoil.

Up to the mid-seventeenth century nearly all Kostroma churches were made of wood, but soon, by the end of that century more and more churches were being built of stone, so that by the middle of the 19th century stone church buildings completely replaced the old wooden ones. The Kostroma Kremlin also underwent radical changes. The fire of May 18th 1773 completely destroyed the interior of the Assumption Cathedral ( the Feodorovskaya Icon and ten other icons were saved ), some other churches, including the Trinity Cathedral, and all wooden buildings perished in the fire. Soon after the disaster the process of the reconstruction of the Kremlin was underway. firstly, the Assumption Cathedral was totally rebuilt, then the new Epiphany Cathedral was built in 1776 — 1791. All new private, non-church houses were to be placed outside the Kremlin, thus turning the Kostroma Kremlin into a solely religious center.

The tragic events of the early 20th century brought dramatic changes to every sphere of life. The church was under constant vicious attacks from the militantly atheist Bolshevik government. So, the Feodorovskaya Icon, due to its importance both to the Orthodox and the Royal history of Russia was to the militant atheist just another object of Faith they wanted to destroy.

In 1922 the Soviet government started the campaign of confiscating the Orthodox church treasures, with its main interest in gold, silver and precious stones. The campaign with its aim of improving the country’s poor financial status turned into officially authorized looting of churches. Nearly all golden and silver decorative objects were confiscated from the Kostroma Assumption and the Epiphany cathedrals, including the latest golden riza of the Feodorovskaya Icon.

Nowadays, the impressive territory formerly occupied by the Kostroma Kremlin is part of the city’s Central Park bordering on the lovely and pleasantly green in the summertime Chaikovsky street, which goes up from the river bank to the historical center of Kostroma. At the very beginning of the street, on a hill, there’s the so-called «Ostrovsky’s Summerhouse». overlooking the embankment, which is usually crowded with people on warm and sunny summer days. The summer house got its name after AN Ostrovsky, a great playwright who’s justly considered to be the father of classic Russian school of drama writings. The Kostroma Theater also bears his name and not surprisingly many of the plays of its repertoire were written by Ostrovsky. Back to the summer house. some of its features you can see in old original photographs differ from the look of today as it was rebuilt with some alternations in 1956.

The afore-mentioned Chaikovsky street is not only one of the most picturesque in town, but some of the buildings located there deserve special attention. Among them the rounded house facing the embankment and formerly belonging to the Assumption cathedral, that house is the first important work by the then chief architect of the province Petr Ivanivich Furtsev.

There’s another house there, 11 Chaikovsky street, which has a life-story of its own. Designed by Karl Claire and built around 1788, the house was bought by the wife of general Korniliv in 1817. General P. Kornilov took part in the Patriotic war of 1812 as a brigade commander and entered the ranks of war heroes. The house belonged to the Kornilov family till the very end of the 19th century. The elder son of the general married Anna Gotovtseva, a lady not only exceptionally beautiful, but possessing a wonderful poetic talent. She even corresponded with Alexander Pushkin, their correspondence covered professional poetic issues, a fact that can be interpreted as an acknowledgement of her gift by the great poet. In addition to that other prominent poets of that period devoted their poems to the beautiful lady. In 1836 she adopted a twelve year old nephew, Yulia Zhadovskaya who lost her parents about that time. Yulia also was to become a successful writer and poet, some of her novels enjoyed considerable popularity. And poems were often used by serious composers when they were in the mood of writing songs, among those big names was M. Glinka, one of the founder figures in creating truly Russian school of composing.

9 Chaikovsky street, another building which can tell a number of interesting stories. Originally built in 1788, in 1815 it became property of D. Kozlovsky, the then marshal of the local gentry. His wife, Praskovya, was born into a peasant family and was mostly known for the fact that she became godmother of the great writer Feodor Dostoyevsky. In turn, D. Kozlovsky was known to be the proto-type for «Duke K.», one of the characters in Dostoyevsky’s story «The Uncle’s Dream». Some stories of Russian cinema industry are also rooted in the Chaikovsky street. M. Trofimov was one of the pioneers of film-making in this country. Better known as the founder of the Russ Film Factory in Moscow, he also was responsible for building the locally famous cinema in Kostroma which he named «The Modern Theatre». But, like many buildings in those days, it was made of wood and, despite its historic value, it was demolished in the 1960 ies. Back to the Russ Film Factory: although most of the films made there were shot either in the studios or in the nearby Moscow streets, some scenes were shot on location in Kostroma, the Chaikovsky street including.

The left side of the street is occupied by the town’s Central park. It consists of a number of lanes crossing each other. 1913 was the year of the Romanovs Royal Family 300th anniversary and for the occasion of the Emperor’s visit the local authorities made plans for re-novating the park and, most importantly, decided to build a huge monument commemorating the event. According to the original intentions the basis of the monument and its whole structure had to be embellished with numerous figures of all the Czars and Queens of the dynasty. Also, some important non-royal historical personalities had to be included in the composition. But, with the actual monument being erected, the additional sculptures were never to be installed because the 1917 revolution changed everything to the point of absurdity sometimes. Nikolai the Second, the last Czar in the dynasty, was present at the ceremony of opening the actual process of the monument’s construction, but instead years later the sculpture of Lenin was placed on top of the monument thus turning it into one of the most paradoxically unique historical monuments in history.

The main street of Kostroma is called Sovietskaya Street, which betrays the fact that its not the original name and was given to the street after 1917. True, the original name was different, it was called the Rusina Street. The beginning of its story dates back to the 14th century. According to an ancient manuscript a regiment of boyars were on their way to Moscow, they were traveling from a South-Western part of Russia to continue service in the capital. Some of the boyars prefered to stay in Kostroma, and as the people of their own region were called the Rusins it is believed that the name of the town’s main street originates from that. We do not know now how exactly the street looked in those old days as what we might call the modern face of the street started to take shape in the late 18th century. The Soviet (Rusina) street now stretches from the historical center of the town to the square near the Railway Terminal. At its very beginning, in the centre of town the street borders on two squares. One of which, Soviet Square, is surrounded by mostly 19th century buildings, some of the were administrative ones housing, for example, the City Duma (the main local legislative body). Also, the neighbouring Trade Rows were built _in the early 19th century, and architecturally they did complement the overall image of the town’s center. These words also can be justly applied to the guest room houses on the opposite side of the square. Architecturally they are in some ways, not literally though but mostly in spirit, a mirror image of the more impressive buildings on the other side.

There are also small public gardens on each side of the square, one of which has a fountain that works, due to Russian weather conditions, only in summertime when the place is usually occupied by locals, old and young, walking or just sitting on the wooden benches. Recently, the look of the Soviet square underwent some alterations and a new monument was added to the architectural ensemble — the one dedicated to the Duke Yury Dolgoruky, who is considered by historians the founder of Kostroma.

You walk just a short stretch of Soviet street and enter another square — the Susanin Square. In the history of small town planning in old Russia it was rather unique. As it became the starting point in the overall plan of the town’s development designed and approved in 1871. The streets of the town were to stretch from the focal point — the square — like rays. In fact, the town began its really new life as it had been totally devastated by the fire of 1773. The streets in the new Kostroma, stretching from the square were given the names of Empress Yekaterina the 2nd — Yekaterininskaya street, and her son, the would-be Emperor Pavel, and also Yekaterina’s grandchildren Alexander, Konstantin, Maria and Elena.

The earliest building to appear in that square was the building of the Administration of the Province (1806-1808) designed by the architect A. Zakharov. The house was built in the traditional classical style prevailing in most of administrative buildings of the time. It served the purpose of creating an imposing impression as something representing authority in the province. It so happened that these days the building has not lost its administrative importance as it houses the office of Mayor of Kostroma. By the way, originally in those old days the square was meant to be a territory for exclusively administrative buildings and as it would often happen that original intention was dumped soon as apartment houses started to appear in the area.

The house in the so-called palace style was built in 1819-1824 for General S. Borshov. known for his courage during the Patriotic War of 1812. It was the only dwelling house of the palace style in Kostroma and its front-side stands out due to the eight-pillar portico. After the end of the Patriotic war the owner, General Borshow, became a senator and spent most of his time in the capital. So he and his family would rarely visit the house, although some of their relatives enjoyed staying there from time to time. One of the most frequent visitors was the general’s nephew Natalya Borshova, a student of the famed Smolny Institude, she would regularly come to stay in her uncle’s house between 1820 and 1930. Both Natalya and the general’s daughter Alexandra were well known in St. Petersburg high society for their wit and beauty, and both were immortalized in the portraits by two of the finest painters of the period D. Levitsky and A. Venet-sianov. Anyway, as the house no longer served as the family nest for the Borshov’s, it was sold in 1849. The new owner, APervushin, started with a complete renovation of the building before turning it into a profitable hotel venture — Hotel London. Among the most famous guests that stayed there in the years to follow were members of the Royal Family and prominent figures of the Arts world.

In 1824 — 1827 the two most important architectural pieces were added to the picture of the town center. Both were designed by the local architect P. Fursov and became finishing masterstrokes of the architectural ensemble. Those were the Fire Watch Tower and the guard-house. Apart from considerable artistic value of their architecture those were of enormous practical importance. In the first place, Kostroma like many Russian towns with a lot of wooden houses suffered serious fire damages. And secondly, both seriously and ironically, the guard-house was absolutely necessary as the town garrison was impressive in number by then and its officers were rather infamous for drinking and wild behavior.

As originally the square was intended as merely a parade-ground, no trees were planted there at the time. The monument to Ivan Susanin was placed in the middle of the area in 1851. Its author, V. Demut-Malinovsky, created a two-figure composition united by the pillar as its central part. He put a bust of the young Mikhail Fomanov on top of it with kneeling figure of Ivan Susanin at the base. During the Soviet period of history the monument was dismantled and a new one was built not far from the location of the original. It presents an imposing standing figure of the bearded peasant hero facing the Volga.

Both to the left and right of the Susanin monument we can see the two trade rows originally called the Red Rows and the Big Flour Rows. Those were intended as market places with a lot of place for separate shops and stalls. Interestingly, the territory where the Trade Rows were built in 1791-1796 had long been used as an open air market place by the locals and today the rows house numerous shops, cafes and a museum. The Big Flour Rows, as they were known in those days, is now the biggest food market-place of the town.

As we know several streets of the town start from the central square stretching like rays from that one focal point. One of these streets is Symanovsky street where the famous Bogoyavlensky-Anastasyin Monastery is situated. Its Epiphany Cathedral is the main church of Kostroma and also the office of the highest church authority in the province — the Kostroma Eparchy. We already told you the tragic story of the destruction of churches, including the Kostroma Kremlin, by the Bolsheviks in the 1920ies and 1930ies.

The Revival of Russian Orthodox Church began in 1988 with the celebration of Russia’s 1000 years Christian history. It all positively affected both the nation and the destiny of the Sacred Icons of the Orthodoxy. In 1990 the first religious procession in decades took place in Kostroma. It was on August 29th 1990, the day of the Feodorovskaya Icon miraculous apparition, when thousands of believers walked from the Resurrection Cathedral all the way to the Saviour Cathedral on Zaprudny, which mark the true revival of that annual tradition.

On August 18th 1991 the Feodorovskaya Icon was moved to the newly restored Bogoyavlensky-Anastasyin Cathedral, which received the status of the Kostroma Eparchy’s main cathedral.

In May 1993 the Patriarch of The Russian Orthodox Church Alexy The Second paid his first ever visit to Kostroma, and it was on the 9th of May 1993 when the Patriarch conducted the service in the Cathedral, the first Patriarch service in the history of the oldest Kostroma cathedral. The Patriarch’s second visit to Kostroma coincided with the Eparchy’s 250th Anniversary in July 1994.

Starting from March 27th 1995 many of the priests who lost their lives in the decades after the Bolshevik revolution have been canonized Holy Martyrs of the Church, and those canonization services took place exactly on that day March 27th — the day of celebrating the Feodorovskaya Icon.

The main cathedral of the Kostroma Eparchy, where the Feodorovskaya Icon is placed, is part of the Bogoyavlensko-Anastasyin women’s monastery. The monastery was founded in 1426 by Reverend Nikita Kostromskoy, who was a close relative and spiritual disciple of Reverend Sergy Radonezhsky and, after a lengthy period of atheistic reign, the monastery and monastic life were restored in 1990. Now, for more than ten years a girls’ orphanage has been working at the monastery (30 girls are now living and studying there). Another girls’ orphanage was opened at the Trinity monastery in Nerekhta, another sign of monastic revival in the Kostroma province. The nuns of the Bogoyavlensko-Anastasyin monastery, under the guidance of the mother superior Innokentya, have been registering all miracle-making and healing cases which happened after praying before the Feodorovskaya Icon since 1991. It should be noted that high on the list of the Icon’s wonder-making faculties are those in connection with giving birth and bringing up children, and generally righteous family living.

In one of the streets, which stretch from the town’s central square one can see quite an ordinary house with the plaque betraying really outstanding historical importance of the place — it says Feodor Volkov, to whom belongs the honor of being the founder figure of Russian theater, was born there. Then, not far from that place another street leads you to the Arts Museum, The Gentry Assembly and the town’s theater. It should be noted that both the Arts Museum and the Gentry Assembly house an outstanding collection of works of art, as both buildings are parts of the Museum. Sometimes it’s being called «the Romanov museum», or «former Romanov museum» because it actually was built for the 300th Anniversary of the Romanov Royal family. The design of the building was officially approved by the Emperor Nikolai the Second, who was also present at its opening ceremony in May 1913. Originally in the museum’s possession were historical document, archaeological pieces, a number of paintings by local artists and some donated by the St. Petersburg Arts Academy. Also, an important part of that small initial collection were the 16th-18th century icons, one of which, the magnificent «Apocalypse», is said to be a gift to the Bogoyavlensky monastery from none other than Ivan The Terrible.

In the early 20th century there were about 1712 gentry families in the Kostroma province, otherwise known as «gentry family nests», with

their own traditions, life-style and culture. An integral part of that life-style was fascination with fine-arts, painting, which helped to build up size-‘ able collections of family portraits.

The portraits presented in this exhibition have various origins, some of them were aquired from country estates of the province, where they originally belonged to the aforementioned family portrait galleries. Among them «Portrait of the Zverev Brothers», «Portrait of the forester Nazorov», «MA Levashova». Some other works in this exhibition arrived from the State Museum Fund.

These examples of the early 19th century portrait painting show a wide range of artistic level: from amateur efforts by provincial self-taught artists to the academic splendour of F. N. Riss and A. A. Rizzoni.

Nearly all portraits of this collection poses this chamber, intimate quality, as they were created for family use only. Children, men and women, civil and military persons — all were portrayed in the enterior of their homes, sometimes with added landscape motifs. Significantly, most of those artists concentrated their efforts on the inner characteristic features of their models.

In those old days the gentry country estates were scattered all over the Kostroma province territory, amidst virginally beautiful landscapes and the life of the people there developed in close harmony with nature. All those feelings can be traced in the quiet, chamber landscapes of Russia, Crimea and Europe by such artists as Aivazovsky, Bogolyubov, Levitan and Polenov.

The House of the Kostroma Gentry Assembly was opened in the winter of 1839. Then it was Pavlovskaya street, now Prospect Mira. Before the building was bought by the Gentry Assembly, it belonged to the salesman family of the Durygins, who in their turn had bought it from the Uglichanovys.

The idea to find a suitable house for the Assembly belonged to the then Marshal of the Kostroma Nobility Sergei Kupreyanov. He also supervised the fund-raising process which resulted in more than impressive sum in those times — 47.000 roubles. But a lot was yet to be done, as the building was in urgent need of complete restructuring. That task was delegated to the talented architect Maxime Prave, and by the end of 1838 the building was in its full new splendour ready to welcome the members of the Gentry Assembly.

The territory of the first floor was devoted to office rooms and the so-called «deputy» hall. The hall was decorated with coats of arms of all 12 districts of the Kostroma province.

It should be noted, that the main feature dominating the picture of the first floor was the cast-iron staircase designed by M. Prave and Stepan Dmitriev and cast in Yaroslavl.

The second floor was originally occupied by larger rooms and halls for all kinds of official and festive gatherings.

The big hall, which could well fall under description of concert hall, was the most important feature of the Assembly’s interior. It got the name «white hall» for the fact that the walls were decorated with artificial marble slice in its color to ivory.

At the back of the part of the hall which was used as a concert stage a bay was made in which a portrait of the Emperor was placed. The whole huge task of decorating the hall was fulfilled by Pankraty Andreyev, from the Chentsy village, and most of the plastering work was done by Sergei Shutov from another Kostroma village — Ovechkino.

At one time the big reception-room was called Yekaterina’s hall because of the Empress’s portrait placed in that room. The reception-room was linked to two smaller rest-rooms.

The top, third floor housed eight office rooms used by the gentry marshals, and later some of them were re-planned to be turned into the billiards room and another — a tea-room.

The above mentioned early paintings are an important part of the museum’s collection, but among really most important works we should name the 1910s-1920s avangarde paintings and the collection of paintings, drawings, sculptures and literary works by Yephim Chestnyakov, a unique phenomenon in Russian arts history. Born into a peasant family in late 19th century he showed early interest in painting, an activity if not frowned upon but surely not respected in the hardworking peasant community. Yephim Chestnyakov attempted to trips to St. Petersburg to study painting in the early 20th century, around the time World War One erupted. Some of the well-known artists of the time whom he met in St. Petersburg noted that the young newcommer from the farmlands was not only talented, but also highly original, and predicted him great future. Reality was different though, and Yephim had to return to his home village Shablovo to take care of his elderly parents and younger sisters. However, he continued to work in painting and other arts and, although in oblivion, created an impressive and unique body of works, most of which belong now to the Kostroma Arts Museum collection.

The Drama Theatre, one of the oldest in Russia, is in the same street, next to the Gentry Assembly. It was built on donations of a successful fund-raising campaign and was opened in 1863. Originally it was built in the architectural style known as classicism, but throughout decades of all sorts of embellishments became much more eclectic combining a number of architectural styles.

In 1923 the Kostroma Theatre was name after the great Russian playwright Alexander Ostrovsky. And it’s the only theatre in Russia where at different periods of its history every play by the A. Ostrovsky was staged. In the archives of the theatre one can find a lot of interesting notes about outstanding actors who would appear on its stage, and also the great playwright himself used every opportunity to oversee rehearsals of his plays.

Let’s go back now to the central square of Kostroma and travel down another streets which starts from there. It’s the Textilshik Avenue that leads to, or, to be more precise, is the beginning of the Factory District of the town, which appeared on the map due to neccesity caused by the fast growth of Kostroma, so that the Development Plan of 1781 soon became outdated. A new district comprised mostly of factories and workers’ hostels was added to it and, considering the industry development rate, it promised to soar even bigger. Although the first textile mills appeared in Kostroma only in the second half of the 18th century, and those were not really big, by mid 19th century they grew in number impressively and those were already large powerful factories.

For example, the now existing New Kostroma Textile Mill was founded about that time, and its production facilities allowed it by the end of the 19th century to produce more textile than the total ouput of all Swedish, Dutch and Danish textile mills of the time. It is a widely known fact, that one of the factory’s coowners Pavel Tretyakov spent the fantastic sum of one and a half million roubles to found the Moscow Tretyakov Gallery, but not everyone knows, that a third of that sum he received from his Kostroma textile business.

The industrial development of the area led to growing number of the so-called workers’ villages with kindergardens, hospitals, schools and a public library. Also, a house for cultural activities was built called the People’s House. Later, in the first decades of the Soviet era, Kostroma was, in the industrial development plans on the Soviet government, one of the most important textile cities of the USSR. So, new and even bigger textile mills were built nearby the famed New Kostroma Textile Mill.

Going further down the Textilshik Avenue we come to the banks of the Kostroma river which flows into the Volga. Just across the Kostroma river you’ll see one the most important historical and tourist attractions of Kostroma — The Ipaty monastery.

Here’s an extract from the French writer ADumas travel notes of 1858 titled «From Paris To Astrakhan «:

«As soon as the ship stopped we jumped into a boat and quickly reached the river bank. Then we used a horse-driven droshky to go up the hill-Russia has monasteries, it has, just like Switzerland, its own mountains, there are lakes in Russia, like those in Finland, and even volcanos like those of Italy. There comes a moment when all those mountains, lakes and volcanos become something very common in the ranks of your memory and, although so many people still come to see them, you stop writing about them.

But don’t get nervous, dear reader, I’m not about to describe here all Russian monasteries, the Ipaty monastery including.

But, when it comes to the Romanov Royal family connection, that’s a completely different matter which highly deserves to be mentioned.

He ( Mikhail Romanov — ed.) was in Kostroma when recieved the news of being elected to the throne. The family house where he lived at the time is still there and well-preserved. Russians, to whom it’s a revered object of historic pride, always advise foreigners to go there and have a look at it.

As for Susanin ( a visit to his monument was number three on our sightseeing must list ), the mere fact of the monument’s existance is a sign of true respect for a common man.»

The Ipaty Monastery’s location at the confluence of the Kostroma and Volga rivers on the Eastern borders of ancient Russia and the protection it received from the Godunovs, powerful Kostroma landowners, and later the Romanovs, were the two decisive factors in its origins.

The genealogy of the Godunovs and 16th century legends ascribe the foundation of the monastery to Tatar murza (chieftain) Chet who was believed to adopt Christianity under the name of Zakhari and enter the service of Moscow’s Grand Duke Ivan Kalita. According to academician Veselovsky’s discoveries the monastery was founded in the 13th century. In the 13th century Kostroma was ruled by Vasily Yaroslavich, brother of Alexander Nevsky. As the legend goes, Vasily Yaroslavich founded the Monastery of the Saviour in Zaprudnya on the other side of the Kostroma river and also built a number of churches in Kostroma.

The Ipaty Monastery, located on an important trade route, was an impregnable fortress. Initially, the monastery had sturdy oaken walls, but nothing has survived of its early structures. And only a fairly eloquent picture of the monastery’s history can be traced in 6the architecture, literature and art of the late 16th century.

The layout of its grounds reflects two principal stages in the development of the Ipaty monastery: the building of the architectural ensemble, later known as the Old Town, by the Godunovs in the period of 1560-1605 and the New town in the mid-17th century. The Godunovs also constructed mid-17th century. The Godunovs also constructed stone cathedrals — the summer Cathedral of the Holy Trinity and the winter (heated) Nativity of the Virgin Cathedral, the belfry, the prior’s residence, the monks’ cells and other domestic buildings as well as the monastery’s impregnable walls with towers protecting it. The churches and cathedrals of that period had not survived, many other buildings were rebuilt later and the walls and towers of the monastery underwent reconstruction for defence purposes — they were made higher. Today, some of the buildings dating from the Godunov period are being restored with the view of making them as close to the original as possible.

The structures of that period have beautifully decorated walls, small windows and vaulted ceilings. The all possess that wonderfully unique look of early Russian architecture.

The monastery’s prosperity was largely based on the lavish donations by the Godunovs in the form of land, villages and money. The Ipaty Monastery became the owner of a priceless collection of icons, embroidery and manuscripts richly decorated with fine miniatures, thanks to the patronage of Boris Godunov’s uncle D. I.Godunov. Many of the unique manuscripts and chronicles have been preserved intact in the monastery’s library, including one of the most ancient chronicles — the Ipatyev Chronicle — which is kept in the Library of the Russian Academy of Sciences.

Later, the Romanovs were granted possession of the monastery and its lands as a reward for being exiled there by the Godunovs after falling out of favour with the latter. It also served a shelter for them during the Times Of Turmoil, that’s why the ceremony of electing Mikhail Romanov to the throne took place in the Monastery’s Trinity Cathedral in March 1613. The Ipaty Monastery enjoyed the Royal patronage for the following three hundred years.

It became an important ecclesiastical administrative body managing the Kostroma diocese. The second stage of the monastery’s development began in the second quarter of the 17th century when its territory was doubled with the construction of the New Town in 1642-1645.

The walls and towers of the New Town were built by Andrei Andreyev Kuznets, a truly talented builder and architect from Kostroma. This part of the monastery is more symmetrical in its layout which made it much easier to defend it from the enemies. The special row of portholes in the walls enhanced the monastery’s defence capacity. The New Town reflects the general trend in fortress building of that period of Russian history. In tune with the tastes of the period the decor of the edifices becomes more elaborate, adding elegance and beauty all of its own. Over the main gate in the central part of the west wall facing the Moscow road is the Green Tower deriving its name from the green tiling of its roof and erected in 1642-1645 to commemorate the coronation of Mikhail Romanov. It was through this gate that the procession of the newly-elected monarch passed on its way to the crowning ceremony in Moscow in 1613.

The new Trinity Cathedral constructed in 1652 is of the «posad» type of churches found in the Volga area; it has five cupolas and porches on three sides, is lavishly decorated outside and wonderfully spacious inside. A tall bell-tower with a tent-shaped roof was added to the old belfry of the Godunov period. By the mid-17th century the architectural complex of the monastery was mostly completed, although further construction work continued for several centuries.

One of the main attractions of the Ipaty Monastery are the frescoes in the Trinity Cathedral painted by the famous Kostroma artist Gury Nikitin and his team of icon-painters. The frescoes are executed in the highest traditions of early Russian art, combining epic spirit with a new deeply humanistic interpretation of the Biblical texts. The frescoes and the cathedral’s majestic interior are perceived by the viewer as an integral whole. They are really fascinating in colour, combining golden, blue, emerald green, pink and white in perfect harmony. They are also remar-kable for the expressive quality of their individual compositions and their mellowly flowing lines. The painters who decorated the cathedral made an inscription on one of its walls, its concuding words are: We have wrought this iso-graphic creation for the spiritual enjoyment of all people for all time.

In 1958, the Kostroma History and Architecture Museum was set up in the monastery grounds. The museum includes the nearby church of St. John the Theologian (1681-1686) and the chapel from the Nekrasovo village (the first quarter of the 18th century), decorated with frescoes depicting events from the history of Kostroma. It also comprises the open-air Museum of Folk Architecture, which exhibits the most valuable specimen of civil and ecclesiastical architecture collected from all over the Kostroma province.

The open-air museum was opened in 1960, and since the it became one of favourite places around the monastery’s territory not only with tourists but people from Kostroma. It offers a unique opportunity to travel back in time to Russia’s past due to the fact that those peasant houses, both simple and those belonging to rich peasants, were restored for the finest detail.

According to historical documents one of Kostroma’s most ancient streets is the street with the name «Nizhnyaya Debrya», which stretches along the bank of the Volga. One of the most beautiful churches of the town is situated in that street and its story deserves to be told.

In fact, there were two churches in that street, the Ressurection-on-the-Debra church and the Holy Sign church. Both represent the finest examples of Russia’s 17th century church architecture. Anyway Jet’s go back to those old days when Kyrill Isakov, a rich merchant, after making the largest initial donation began a fund-raising campaign in order to get funds for building a new church. What followed may be considered just an interesting legend, but who knows these days what was true and what was imaginary embellishment of it. Anyway, Kyrill Isakov had partners in England from whom he bought dye for his own textile business. One day he discovered that in one of the barrels which was supposed to contain dye there was something different and apparently heavier. It turned out that the barrel was full of gold coins. He reported back to his English partners and asked what was their idea about the treasure’s origin and whether he had to send it back. The legend goes that both sides agreed on using the gold for good Christian purposes.

Suburban churches in Russia were always different from monastic churches in some aspects. In the first place instead of austere monastic style those suburban churches were noted for brighter and more festive colors both in their interior and exterior. The Ressurection-on-the-Debra church is a fine example of those qualities too, especially the front wall of the church and the main gate called the Holy Gate.

The interior of the church is exceptional for the fact that some of the original frescoes survived, they were executed in 1650-1652 by the Kostroma painter V. Zapokrovsky. Some historians also think that another set of frescoes, those in the side-chapel, belong to the legendary church artist Gury Nikitin and were painted around 1670. So, those oldest frescoes all date back to the 17th century, but most of the church interior was painted much later, in the 19th century. The Iconostasis of the Ressurection church also was assembled in the 19th century, but as it often happened some of the few survived earlier icons were used in its composition. In our case its the icons in the top row of the iconostasis, those were created in the 17th centu­ry. It’s true that today’s look of the Iconostasis owes a lot to the huge amount of restoration work that was done at various periods, the most important restoration project was fulfilled in the 1960-1970ies. The neighbouring belfry which is now in all its original glory is, in fact, not the 19th centu­ry original, which was destroyed in the 1930ies. It was completely rebuilt by the architect L. Vasyliev with full respect for the original design.

Natural resources of the Kostroma province have always been considered something of a national treasure, there are more than two thousand areas, big and small, which received the status of natural reserves and are under the protection of the Government. The relatively favourable ecological situation in the province exists due to the fact that the development of the region throughout the decades has been more agriculture orientated than industrial. Some of smaller towns on the map of the province are also of considerable interest from historic and cultural point of view. On top of the list are Galich, Soligalich, Nerekhta and Chukhloma.

Die Geschichte der Kostroma

Kostroma eine sehr interessante Stadt der «Der Goldene Ring Russlands». Die Reise durch das Gebiet wird Sie sehr beeindrucken:malerische Landschaften, Kultur-und Geschichtsdenkmaler, wunderbare Vorbilder der Volkskunst sind unvergesslich. Das Land von Kostroma ist sehr eng mit vielen bekannten Kulturschaff en den verbunden: Wolkow E, dem Grunder des russischen nationalen Theaters, Pissemski A. F. Ostrowski A. N. Nekrassow N. A. Potekhin A. A. Rozanow W. W. Rozow W. S.- den Klassiken der nationalen Literatur; Kustodijew B. M. einem von den gro? ten Malern des Silbernen Jahrhunderts; Florenski P. A.- einem Religionsphilosophen, der in den sowjetischen Folterkammern umgekommen ist; Solzhenitzin A. I.dessen Bucher jetzt in der ganzen Welt bekannt sind.

Im Laufe der langen Zeit wurden in Kostroma und seiner Umgegend Traditionen gepflegt, die fur die gesamte altrussische Kultur und Kunst charakteristisch waren. Hier sind eigenartige und hochwertige Baudenkmaler, schone Erzeugnisse der Schmiedekunst und der Holtzschitzerei erhalten geblieben.

Falls Sie bisschen Zeit haben werden, dann besuchen Sie auch die Umgebungen der Stadt und die Dorfer Krassnoje und Sidorowskoje, Siedlung Sudisslawl, den Museums-Gutshof Schelikowo. Die Geschichte von diesen Orten tief im Altertum wurzelt: man erwahnt sie schon in den Quellen der 16-17 Jahrhunderten.

Wandern Sie die grunen kleinen Stra? en entlang und betrachten nicht nur einige Denkmaler (Epiphanias-Kirche des 16. Jahrhunderts in Krassnoje oder Christie-Verklarungs Kirche des 18. Jahrhunderts in Sudisslawl), sondern auch die Gebaude, die sie umschlie? en: Holzhauser mit der Spitzenholzschnitzerei der Fenstereinfassungen oder Steinhauser mit durchbrochenen Schmiedevordachern uber den Turen. Und dann sehen Sie ganz plotzlich eine besondere Welt der raffinierten alten Zeiten.

In Schelikowo dem Gutshof von A. N.Ostrowski werden Sie bezaubernde Natur des Berendej’s Zarenreiches, die der bekannte Dramaturg im Stuck, Schneewittchen» besungen hat, genie? en. Wahrend der Besichtigung des Interieurs des Gutshofes, erleben Sie auch eine echte Atmosphare des 19.Jahrhunderts. Im Literaturmuseum erzahlt man Ihnen uber den kunstlerischen Schaffensweg des Dramaturgen, uber das ewige Leben von seinen Werken.

Man meint, dass Kostroma in der Mitte des 12. Jahrhunderts gegrundet wurde. In jene Zeit fiel der Beginn eines aktiven Kampfes des Ru? es gegen die Wolga — und Kamabulgarien um den Wolgaer Handelsweg. Dieser Umstand veranlasste die Befestigung von russischen Ansiedlungen an der Wolga; eine Festung wurde auch an Stelle der heutigen Stadt Kostroma erbaut. Ausgrabungen bekraftigen, dass die Stadt am linken Wolga Ufer, am Zusammenfluss von der Wolga und Kostroma, stand.

Die Legende der Stadtgrundung wurde in der Mitte des 19. Jahrhunderts veroffentlicht. In der Legende hei? t es, das der Furst Juri Dolgoruki, der mit seinem Heer an die Wolga gekommen war, um die Handelsleute von rauberischen Uberfallen zu schutzen, lieft dort die Stadt Kostroma entstehen.

Es gibt mehr als eine Erklarung den Namen der Stadt. Einige Untersucher meinen, dass er aus dem finnischen Wort «kostrum», das «eine Festung» bedeutet, stammt. Die anderen aber finden, dass der Name mit dem «Khorowod»-volkstumlichen Reigenspiel unter dem Namen Kostroma, der in den Flachsregionen des heidnischen Ru? es sehr verbreitet war, verbunden ist. Datenaufzeichnungen uber die ursprungliche Ansiedlung sind sehr armlich. Kostroma wurde zum ersten Mai in der Woskresenskaja Chronik in 1213 erwahnt. 1237-1239 besiegten und verwusteten Kostroma mongolisch-tatarische Truppen der Goldenen Horde, danach aber wurde die Stadt aus den Ruinen wiederaufgebaut. Man hat den Kostromaer Kreml gebaut und 1246 wurde das Kostromaer Lehnsfurstentum entstanden. Durch au? ere Uberfalle und feudale Kriege wurde die Stadt wiederholt niedergebracht; deshalb sind hier fast keine alteren kulturellen Denkmaler erhalten geblieben. Bekannt sind die wundertatige Verfahrensikone der Gottesmutter Fjodorowskaja aus dem 13 Jahrhundert, die sich heute in der Epiphanias-Kathedrale befindet und die Vitenikone des heiligen Nikolaus (jetzt im Russischen Museum im St. Petersburg) sowie einige

Kleinplastiken und Haushaltsartikel, die bei archaologischen Ausgrabungen auf dem Stadtgebiet gefunden worden sind. Aber auch diese wenige Raritaten berechtigen zur Schli? folgerung, dass bereits damals Kostroma uber begabte Meister verfugte, die hohe kunstlerische Traditionen geschaffen hatten, welche in der Folgzeit gepflegt und weiterentwickelt wurden. Das auf einer wichtigen Handelstra? e der 15-16 Jahrhunderten gelegene Kostroma entwickelte sich zu einem bedeutenden Gewerbe — und Handelszentrum und wurde am Ende des 16. und in der ersten Halfte des 17. Jahrhunderts zu einer der gro? ten russischen Stadte.

Die von Waldern umgebene Stadt wurde aus Holz gebaut und oft von Gro? feuern heimgesucht. Nach der Feuersbrunst von 1413 wurde der Kostromaer Kreml an einem anderen, hoher gelegenen Ort am Wolgaufer errichtet. Der Kreml bestand aus der Himmelfahrt Kathedrale des 16. Jahrhunderts und der Epiphanias-Kathedrale mit dem Glockenturm (18Jh.), zwei Wohnhausern und der Einfriedung mit den Heiligen Toren. Die Epiphanias-Kathedrale mit dem Glockenturm hat der Baumeister Stephan Worotilow gebaut. Man konnte den Kreml vom Fluss weit von der Distanz sehen und auf die Weise einerseits dekorierte er die Stadt und anderseits war Architekturleitmotiv des Stadtzentrums und Stadtsymbol.

1934 wurde den Kreml von Bolschewiken vernichtet (mit der Ausnahme von zwei Wohnhausern). Start des Kremls gibt es jetzt dort einen Park, dort auf der Grundung des fur Romanows vorgesehenen Denkmals, der Grunder des Sowjetischen Staates Lenin steht.

Heute lasst sich das fruhere Stadtbild von Kostroma kaum rekonstruieren. Recht seltene Manuskripte und Zeichnungen des 17.Jahrhunderts geben uns Aufschluss uber eine aus Holz gebaute Stadt mit zahlreichen Zeltdach — und Viereckkirchen, dicht an einander gelegenen Stra? en und kleinen Holzbrucken uber Bache und Schluchten.

Die polnische Intervention des Anfangs des 17.Jahrhunderts hat die Stadt Kostroma sehr negativ beeinflusst. Mit der Zeit ist auch Heldentat von Iwan Sussanin verbunden. Der Wiederaufbau der Stadt begann nach der Vertreibung von Feinden.

In der Mitte des 17 Jahrhunderts gewann Kostroma neben seiner wirtschaftlichen Rolle im Moskauer Staat auch als ein Zentrum des kunstlerischen Schaffens Bedeutung an. Besonders bekannt wurden Baumeister, Ikonenmaler, Gerber, Schmiede, Silberschmiede und Leinenweber. Das Kostromaer Leder wurde ausgefuhrt. Rohleinen, Waagen und Schlosser waren auch au? erhalb der Stadt wohl bekannt. Kostromaer Bauleute und Steinmetze wurden gern am Bau von Palasten und Kathedralen in Moskau und anderen russischen Stadten eingeladen.

Besonders bekannt waren Kostromaer Freskenmaler, die sich durch gro? artige Ausmalungen von Kathedralen wanden in Moskau und Jaroslawl, Pereslawl-Zalesski und Suzdal hervor taten.

Aus dem 17.Jahrhundert stammen solche bekannte Baudenkmaler von Kostroma wie Dreifaltigkeits-Kathedrale des Ipatjew Klosters, Auferstehungs-Kirche — im — Walde, Johannes des Theologen Kirche in Bogoslowskaja sloboda, Elias-Kirche und Himmelfahrt-Kirche in der Melnichni Gasse.

Die Auferstehungs-Kirche im Walde ist nicht nur das schonste alte Gebaude in Kostroma, sondern auch ein wunderbares Muster der Possadkathedralen Russlands des 17.Jahrhunderts. Die Einwohner der Stadt nahmen an dem Bau der Kathedrale sehr aktiv teil.

Die allgemeine Architekturkomposition der Auferstehungs-Kirche im Walde ist ziemlich konventionell, aber Details und das kunstlerische Dekor um verleihen eine Eigenart dem Gebaude. Die Kirche ist ein bezeichnendes Beispiel der Synthese der Kunste als kunstreiche Freskomaler, Stein — und Holzschnitzer, Schmiede gleichzeitig zusammen mit Baumeister-Maurern arbeiteten. Der offenherzige Glauben inspirierte ihre Arbeit und schaffte eine einmalige Architektursymphonie der Formen und Farben, die harmonisch und freudig lautet. Zeltdachformige Aufientreppen fuhrten in die Galerie vom Norden, Westen und Suden. Genau so wurden auch Holzkirchen im alten Russland gebaut. 1871-1873 wurde die Kirche wesentlich umgebaut. Wahrscheinlich gehort die au? ere rustikartige Damesteinbemalung der Kathedrale zu dieser Zeit auch. Die aus weitem Kalkstein und mit Schnitzwerk verzierten Portale der Hauptkirche erfreuen das Auge. Besonders interessant und kompliziert sind Reliefs der Heiligen Toren der Kathedrale. Die Darstellungen von Lowen, Einhorn und Sirene-Vogel sind sehr meisterhaft geschnitzt und Sinn voll. Besonders ausfallend sind auch Phonix-Vogel und graue Eule, als zwei mogliche Variationen des menschlichen Lebens, dargestellt.

Die Fresken der Dreiheiligen-Kapelle (die Kapelle ist Basilius dem Gro? en, Johannes Chrysostomos und Gregor dem Theologe gewidmet), an den westlichen und sudlichen Wanden der Galerie und im Trommel des Hauptraums sind besonders beachtenswert. Die Fresken in der Galerie stellen meistens Szenen der Apokalypse dar und jene in der Dreiheiligen-Kapelle sind dem qualenden Tod von Aposteln und der Hagiographie von Basilius dem Gro? en gewidmet.

Andere Possadkathedralen des 17.Jahrhunderts der Stadt Kostroma sind wesentlich weniger dekoriert.

1778 wurde Kostroma zur Hauptstadt eines gro? en Gouvernements. In diesem Zusammenhang begann man in der Stadt mit dem Bau von neuen Amtsgebauden. Auch baute man gleich wesentlich mehr Steinhauser.

Die Bautatigkeit wurde nach dem 1784 beschlossenen Generalplan gefuhrt. Die vorteilhafte und wohluberlegte Stadtplanung sowie der Umstand, dass bei der riesigen Feuersbrunst, die ganze innere Stadt

niedergebrannt war, trugen mit dazu bei, dass die Vorhaben von Urhebern des neuen Entwurfs fast vollig verwirklicht wurden.

Ein klares hufeisenformiges Schema liegt dem neuen Plan zugrunde. Der zentrale Platz der Stadt 1st zur Wolga hingeoffnet und alle Stra? en gehen facherformig von ihm aus. Die Gebaude wurden in jenen Jahren nach Planen gebaut, die bereits mit Erfolg in der Praxis erprobt worden waren. Zuerst entstanden die Eckzonen, um die Stra? enrichtungen zu bestimmen. Die gro? e Zahl unregelma? iger Bauabschnitte erforderte die Anderung der meisten zwar erprobten, aber einheitlich aufgestellten Plane. Kostroma gewann dabei aber nur, denn viele Wohnhauser wurden nach individuellen Losungen gebaut, gewannen dadurch an Ausdruckskraft und Originalitat und blieben bis heute als wertvolle Baudenkmaler erhalten.

Das Gebaude des Romanows’ Museums (Pr. Mira, 1) besetzt dabei einen besonderen Raum. Das Gebaude ist ein markantes Vorbild des Jugendstils «a’la russe» und wurde ab Anfang als Museumsgebaude gebaut. Es wurde am 19.Mai 1913 zum 300 jahrigen Jubilaum von Romanows geoffnet. Nikolaus II. war auch dabei. Heute sind im Gebaude Ausstellungen und Fonds des Kunstmuseums der Stadt. Dort kann man die Bilder von N. Gontscharowa (,,Jungfrau am Tier»), R. Falk (,,Ein Landschaft im Hof 0, N. Kuprejanow(,,Ritter» 1915, » Z a r David» 1915), J. Tschestnjakow(,,Gro? zugiger Apfel «1968. Ein Fest des allgemeinen Wohlstands» 1968 und Tonfiguren) u. v.a. sehen.

Das Stadtzentrum sieht sehr harmonisch und einheitlich aus. Ostrowski A. der in Kostroma zum ersten Mai 1848 war, schrieb in seinem Notizbuch: «Unser Hotel steht am Platz, der grandios ist.» Die heutige Adresse ist Prospekt Mira, 1(das ehemalige Haus von Rogatkin und Botnikow, 1810).

P. Fursow verbrachte nach der Kunstakademie seine besten schopferischen Jahre in Kostroma. Er baute hier die Gebaude, die heute zum Goldenen Fond der Architektur gehoren: vor allem den Feuerwehrturm und die Hauptwache am Hauptplatz. Die beiden sind echte Kunstwerke, die den Hauptplatz in ein herrliches Bauensemble verwandelten.

Es bestand immer ein lebhafter Handelsverkehr in Kostroma und so baute man hier viele kleine und gro? e Geschafte in Linien: Mehl-, Genruse, Fischreihen und Galerien. Schon im 17. Jahrhundert gab es in der Stadt 21 Handelsreihen mit 714 Holzgeschaften.

Der Baukomplex der Handelsreihen der Stadt Kostroma ist das gro? te Handelszentrum Russlands des 19. Jahrhunderts, das bis heute erhalten geblieben ist. Ein typisches Geschaft des Kaufmanns liegt der Galerien zugrunde: im Erdgeschoft handelte man, oben und im Keller war der Lager. Die Schonen Reihen handelten mit Stoffen, Schuhen und Galanteriewaren, folglich waren dort die Geschafte kleiner als in den Mehlhandlerreihen aber in den beiden Fallen entsprach jedes Geschaft einem Bogen der Galerie. Jedes Geschaft hatte einen separaten Eingang und ein Schaufenster mit Einfassungen.

Im Hof von Schonen Reihen befanden sich gewohnlich offenere Verkaufsstande und kleine Holzbuden mit Galanteriewaren.

1828 bat Baukomission des Gouvernements den Kaufleuten Steingeschafte statt alten Holzbuden zu bauen. P. Furssow war der Autor des Projekts. Man beendete den Bau (mit der Ausnahme von zwei Gebauden mit Gu? eisenpfeilern) in 1830.

Im Kontrast zu der gro? artigen Paradenarkade des Hauptgebaudes stellen die Galerien der Kurzwarenhandlung ziemlich niedrige Kollonaden vor.

Die Mehlhandlerreihen handelten mit Mehl, Getreide, Viehfutter und dem traditionellen Kostromaer Flachs en gros und en detail. So sind hier die Geschafte wesentlich gro? er.

Ostlich von Schonen Galerien finden Sie Tabakreihen (1822), die vom W. P.Stassow, der ein markanter Architekt des 19.Jahrhunderts war, gebaut wurden. Das Gebaude zeichnet sich durch die Feinheit der Aufbaulosung.

Parallel mit der sudlichen Fassade der Schonen Galerien stehen Pfefferkuchenreihen, die neben der Boschung am Anfang des 19. Jahrhunderts gebaut wurden.

Naher zur Wolga befinden sich auch Kleine Mehlhandlerreihen des 19. Jahrhunderts.

Hinter den Kleinen Mehlhandlerreihen stehen vier Gebaude der Fischreihen und ostlich von Tabakreihen sind Olgalerien vom Architekten Metlin N. (1809).

Vom bestimmten Interesse fur die Besucher der Stadt ist auch das Gebaude der ehem. Gouvernementsbehorde (Sowjetskaja Str. 1, heute sind hier das Rathaus und Duma der Stadt). Das Gebaude wurde nach dem «erprobten» Entwurf des Architekten Zakharow A. unter Kontrolle von Metlin N. am Anfang des 19 Jahrhunderts gebaut. Das Gebaude wurde aber mehr als einmal umgebaut.

Eines des wichtigsten Denkmalern des Kirchen — und staatlichen Lebens der Stadt ist das Dreieinigkeits-Ipatjew Kloster (1918 von Bolschewiken geschlossen und vernichtet).

Im 13 Jahrhundert als eine Festung am Zusammenfluss der Kostroma und der Wolga entstanden, stellt das Kloster ein kompliziertes Bauensemble dar, in dem Bauwerke aus dem Ende des 16. bis zum letzten Viertel des 19. Jahrhunderts erhalten sind. Im 16.Jahrhundert bluhte das Dreieinigkeits-Ipatjew Kloster dank reichen Gaben, im Besonderen seitens des Adelgeschlechts Godunow. Viele Grundstucke, Tausenden Bauern,

Schiffstransporten und Geschaften gehorten dem Kloster. Allein aber nicht nur die Wirtschaft sondern vor allem der geistliche Status bestimmte das ganze Leben des Klosters. Au? erdem war das Kloster fur Godunows ein Beweis (fast eine Legende), dass sie zu einem Adelgeschlecht gehorten und treue Christen waren.

Nicht zufallig auch wurden gleich nach dem Sturz von Godunows die neue Zarendynastie Romanow zu Patronen des Klosters. Die Mutter vom Mikhail — ersten Zaren aus Romanows war eine gro? e Landbesitzerin im Gebiet Kostroma. Am Anfang 1613 wohnte sie mit dem Sohn im Kloster. Hierher kam auch die Botschaft der Standeversammlung aus Moskau um Mikhail zu bitten den Zaren zu werden.

In der Sakristei des Dreieinigkeits-Ipatjew Klosters wurden wertvolle Kunstschatze aufbewahrt. Die Klosterbibliothek besa? unikale Handschriften und Wiegendrucke, darunter die bekannte Ipatjewskaja Chronik eine Abschrift der «Erzahlung von den vergangenen Jahren», eines der altesten schriftlichen Quellen des Kiewer Ru? es der 9-12 Jahrhunderten. N. Karamzin der bekannte russische Histonker fand die Chronik hier 1814.

Der alteste Teil des Dreieinigkeits-Ipatjew Klosters ist die Altstadt, die seit seiner Grundung besteht. Am Ende des 16.Jahrhunderts wurden die ursprunglichen Holzwande durch die Steinmauern mit Turmen ersetzt und im 17 Jahrhundert uberbaut. In den 40er Jahren des 17 Jahrhunderts gliederte sich an die Westmauer der Altstadt die so genannte Neustadt an. Fruher langs der Mauern zogen sich Graben, die im IS. Jahrhundert nachdem das Kloster seine Bedeutung als Festung bereits eingebu? t hatte, zugeschuttet wurden.

Den Mittelpunkt des Ensembles bildet die Dreieinigkeits-Kathedrale. Das erste steinerne

Kathedralgebaude war 1558 entstanden. Es hatte Anfang 1649 infolge einer Explosion stark gelitten und wurde 1652 wiederaufgebaut. Die Architektur der neuen Kathedrale war unter dem Einfluss von Nikon Reform.

Ein gro? artiges Denkmal der alten Kunst ist die Wandmalerei der Kathedrale, ausgefuhrt 1685 von Kostromaer Ikonenmalern unter der Leitung der bekannten Monumentalmaler des II Jahrhunderts Guri Nikitin und Sila Sawin. Die Fresken der Dreieinigkeits-Kathedrale des Dreieinigkeits-Ipatjew Klosters sind eines der besten Werke dieser Maler. Die Bilder sind farbenreich, sie zeichnen sich durch eine feine und sichere Linienfuhrung aus; die Komposition weist zahlreiche genrehafte Details auf, und die dargestellten Personen sind realistisch aufgefasst. Interessant sind die architektonischen Details in der malerischen Wiedergabe von Palasten und anderen Bauwerken. Die Kunstmaler hatten gleichsam ein langes Leben ihrer Schopfung vorgesehen, indem sie diese mit folgender Aufschrift versehen hatten:»Zum Betrachten und geistigen Vergnugen fur alle auf ewige Zeiten. Amen. u

Den funfreihigen vergoldeten Ikonostas, ein Muster der Kunst des IS. Jahrhunderts, erhielt die Kathedrale in den Jahren 1756-1758. Die Arbeit leiteten die Holzschnitzer Pjotr Solotarjow und Makar Bikow. Besonders wertvoll sind die Ikonen der drei oberen Reihen.

Westlich von der Kathedrale, am Hauptplatz, steht der Glockenturm.

Neben der westlichen Mauer der Altstadt nordlich von den Toren, die auf das Gelande der Neustadt fuhren, befinden sich die Kammern von Bojaren Romanows. Ursprunglich war das Gebaude fur Monchszellen vorgesehen.

Alexander II besuchte das Kloster 1858. Befehlsgema? des Zaren musste man das Gebaude umbauen, um es fur die Zaren auch geeignet wurde. Die Rekonstruktion des Gebaudes in Traditionen des 17. Jahrhunderts machte Architekt F. Richter.

Langs der Klostermauern liegen verschiedene Wirtschafts — und Wohngebaude, darunter das schlichte Dormitorium und der Erzbischofspalast. Das letzt genannte Gebaude wurde infolge der Launen von Erzbischofen und Baukunstmode mehrmals umgebaut. An den Klostermauern entsteht heute ein Freilichtmuseum der volkstumlichen Holzbaukunst. Sein Ziel ist die Aufbewahrung und Exposition einzelner eigenartiger ziviler und sakraler Bauten, die die alte Architektur sowie die fruhere Lebensweise in den Dorfern um Kostroma charakterisieren. Vom besonderen Interesse ist die holzerne Gottesmutter-Kathedrale( 1522) aus dem Dorf Kholm. Sie ist somit das alteste Gebaude im Gebiet Kostroma. Ihre kompositionelle und bauliche Losung zeugt von gro? artigem Konnen ihrer Erbauer.

Die Kirche aus dem Dorf Fominskoje wird sie auch sehr beeindrucken. Sie stellt ein Gotteshaus mit einem Glockenturm lieber dem Refektorium dar. Auch eine durch ihre Schlichtheit auffallende Kapelle, sieht als ein Haus aus dem Marchen aus und ist aber ihrer Architektur nach den alteren Bauwerken nah.

Nach dem Besuch des Klosters und des Museums der Holzbaukunst gehen Sie bisschen die alten Straften der Bogoslowskaja und Andrejewskaja sloboda entlang spazieren. Sie werden dort auch Hauser mit pittoresken Balkons, Fenstereinfassungen und Fensterladen mit marchenhaften Drachen und wunderbaren Blumen sehen. Im Zentrum der Bogoslowskaja sloboda steht die Kirche von Johannes Theologen.

Und man kann hier nur schwer vorstellen, dass jenseits der Kostroma eine gro? e moderne Industriestadt mit ihrem regen Lebenstempo liegt.

K. Torop

Kostroma

La ville de Kostroma excite un interet enorme a celui qui desire prendre connaissance des villes de l’ancienne Russie, unies dans le fameux «anneau d’or». Le voyage a travers la province donne des impressions inoubliables: des paysages pittoresques, des monument s historiques et culturels, de beaux modeles de l’art populaire. La region de Kostroma est etroitement liee aux noms des grands hommes de la culture russe. du fondateur du theatre national F. Volkov, des grands ecrivains classiques A. Pissemski, A. Ostrovski, N. Nekrassov, du philosophe religieux P. Florenski peri en prison sovietique, de A. Soljenitsyne dont les ceuvres sont connus dans le monde entier, du grand peintre B. Koustodievetc.

Durant les siecles a Kostroma se formaient les traditions artistiques qui caracterisaient la culture russe. Ici on a conserve des monuments originaux d’architecture, des modeles du forgeage et de sculpture en bois.

Les touristes sont ravis de visiter les environs de la ville. les bourgs Krasnoie-na-Volgue, Soudislavle et Sidorovskoie, la propriete Chtchelykovo. L’histoire de ces lieux vient du fond des temps et ils sont mentionnes dans les documents dates du 16-17 siecles. Les rues vertes abritent un monde d’autrefois, recherche et delicieux. de remarquables monuments, tels que l’eglise de l’Epiphanie (les.) a Krasnoie-na-Volgue ou la cathedrale de la Transfiguration du Sauveur a Soudislavle, des petites maisons en bois decorees de dentelle en bois, ou des maisons en pierre aux porches forges.

Les visiteurs de Chtchelykovo, propriete du grand dramaturge russe A. Ostrovski, sont charmes de la nature du «royaume de Berendey», reconstituee dans la piece «Snegourotchka» (la fille de neige). Le musee invite a faire connaissance de la vie et de l’ceuvre de l’ecrivain dont les pieces ecrites au 19 s. sont toujours tres populaires.

La fondation de Kostroma eut lieu au milieu du 12 siecle, a l’epoque de la lutte acharnee pour la voie fluviale, contre la Bulgarie de Volga, ce qui contribua au renforcement des etablissements le long de la Volga ; plusieurs forteresses furent construites, Kostroma y compris. La ville fut fondee sur une colline de la rive gauche, tout pres de l’embouchure d’une petite riviere nommee Soula.

La legende de la fondation de la ville parle du prince Youri Dolgorouki (le surnom qui signifie «aux longs bras»). La drougine du prince vint dans ce pays boise et marecageux en 1152 pour proteger les negociants souffrant des brigands.

Il existe quelques versions interpretant le nom de la ville. Certains chercheurs croient qu’il provient du mot ougrien «kostrum», ce que veut dire «forteresse sur l’eau». D’autres supposent que le sens est lie a une coutume paienne des tribus peuplant les rives de la Volga et surtout de la Kostroma (l’affluent de la Volga qui porte le meme nom que la ville), et dont l’occupation essentielle etait la cultivation du lin.

Pour la premiere fois la ville de Kostroma est mentionnee dans la chronique de Voskressensk en 1213 en rapport de la lutte entre les fils du prince Vsevolode Bolchoie Gnezdo («un grand nid»). En 1237-1238 Kostroma fut occupee et saccagee par des Tatares, mais reconstruite apres. En 1246 apparut la principaute de Kostroma qui entra plus tard dans la Grande principaute de Moscou. Aux annees soixante du 13 s. commenca la lutte contre le joug des Tatares. En 1272 les Kostromiens remporterent une

victoire sur un detachement des Tatares pres du lac Sviatoie (Sacre) non loin de Kostroma.

La ville qui etait plusieurs fois ruinee par des troupes ennemies et des guerres intestines, plusieurs fois brulee, ne possede presque point d’anciens monuments de culture. On ne revele ici que quelques icones de l’epoque, telle que l’icone de la Sainte Vierge Feodorovskaia (dans la cathedrale de l’Epiphanie), datee de 13s. l’icone du 14s. «L’hagiographie de Saint-Nicolas» (exposee dans le Musee Russe a Saint-Petersbourg), de petits objets ceramiques trouves au cours des fouilles sur le territoire de la ville, aussi que des objets domestiques. P

ourtant ces revelations prouvent l’existence a l’epoque d’une quantite d’artisants de talent qui creerent des traditions artistiques developpees ensuite dans la region.

Grace a sa situation geographique favorable sur les voies commerciales animees, Kostroma devient aux 15-16 ss. un centre important de commerce et d’artisanat, a la fin du 16- debut du 17 s. une des plus grandes ville de la Russie.

Situee dans la region boisee, la ville etait construite en bois. Des incendies frequentes considerees comme des cataclysmes reduisaient la ville en cendres. La chronique annonce qu’en 1413 a Kostroma 30 eglises ont brule; un nombre pareil temoigne des dimensions considerables de la ville.

Apres l’incendie, le kremlin de Kostroma fut reconstruit sur une place plus elevee d’ou on voyait mieux le fleuve. L’ensemble architectural du kremlin comprenait les cathedrales de la Dormition (16 s.) et de l’Epiphanie (18 s.), un clocher, deux maisons d’habitation et l’enceinte avec la Porte Sainte. Le kremlin bien visible de loin, dominait la ville qu’il ornait beaucoup etant une sort de sa carte de visite. En 1934 sous le pouvoir sovietique, le kremlin de Kostroma fut cruellement aneanti. A sa place on installa un parc avec une statue du fondateur du premier etat socialiste V. Lenine, erigee sur le piedestal destine a y mettre un monument a l’honneur du tricentenaire de la maison des Romanov (le projet qui ne fut jamais realise).

Aujourd’hui il est difficile dejuger sur l’image de l’ancienne Kostroma. Les documents et les dessins rares presentent une silhouette bizarre d’une ville en bois aux plusieurs eglises placees etroitement parmi des batiments, aux rues suivant librement le relief, aux ponts de bois traversant des ravins et des rivieres.

L’envahissement polonais du debut du 17 s. aggrava la situation de Kostroma. En 1608 les citoyens se revolterent contre les envahisseurs ; la milice de ville rejoignit le regiment du prince Dmitri Pojarski. C’est a cette epoque-la qu’ un paysan nomme Ivan Soussanine accomplit son exploit: il sauva la vie de son seigneur Mikhail Romanov mais il fut assassine par les Polonais.

Les envahisseurs chasses, on commenca a reconstruire la ville. Vers le milieu du 17 s. Kostroma devint un centre important economique et culturel. On appreciait beaucoup la maitrise des macons, des peintres d’icones, des forgerons, des tisseurs, des peaussiers, des argenteurs. La region exportait surtout des peaux, des toiles, des cadenas fabriques a Kostroma. Les macons kostromiens batirent pas mal de cathedrales et de palais dans la capitale et dans d’autres villes.

Mais les peintres d’icones de Kostroma etaient les plus connus. On retrouve leurs? uvres dans des cathedrales de Moscou et de Yaroslavle, de Souzdale et de Pereslavle-Zalesski. L’ecole de la peinture d’ icones de Kostroma atteignit son apogee aux 17-18 ss. On retrouve a Kostroma quelques eglises tres connues baties a cette periode, telles que la cathedrale de la Sainte Trinite dans le monastere de Saint-Ipatius, l’eglise de la Resurrection (Voskressenia-na-Debrie), l’eglise de Jean Chrysostome, du prophete Elie, de la Trasfiguration du Sauveur, de l’Ascension de Christ.

L’eglise de la Resurrection c’est l’exemple de l’eglise bourgeoise construite avec des subventions des citoyens qui donnerent non seulement leur argent mais aussi leur foi inebranlable a une vie harmonieuse qu’on ne revele qu’en religion.

Malgre l’architecture traditionnelle de l’eglise, les details architecturaux et le decor lui donnent un aspect extraordinaire. Batie en 1652, elle sert de modele de la synthese des arts car on y admire l’ceuvre des peintres d’ icones, le travail des sculpteurs en pierre et en bois, des graveurs et des forgerons: c’est une vraie symphonie des formes et des couleurs.

Les trois porches de l’eglise menant sur la galerie sont couverts de coupoles en pyramide ce qui est tres typique pour les eglises en bois de la region. L’aspect primordial de l’eglise fut encore plus traditionnel, mais en 1871-1873 la Resurrection-sur-Debria eut une reconstruction considerable. On suppose que c’est a cette periode-la qu’elle fut peinte en echiquier. L’interieur et la facade du batiment sont decores de pierre blanche sculpte. Au-dessus de la Porte Sainte on voit un lion, un narval et un oiseau mythique Sirine. Faits avec une maitrise, les animaux ont le sens religieux et en meme temps realisent les idees des artistes d’autrefois sur la beaute. On remarque surtout un hibou se dechirant la poitrine, et un phenix au visage d’une fille, deux versions de la vie humaine.

L’attention des visiteurs et des paroissiens attirent les fresques de la chapelle des Trois Saints, sur les mur sud et ouest de la galerie et dans le tympan central. Les sujets dont le principal est l’Apocalypse, sont tires de la Bible. Les peintures de la chapelle presentent la mort de martyr des apotres et les episodes de l’hagiographie de Basile le Grand.

D’autres eglises de la ville baties aux annees quatre-vingt du 17 s. sont plus simples.

En 1778 Kostroma devient centre d’une vaste province. On batit dans la ville des nouveaux batiments administratifs formant la place centrale dont le nom actuel est Soussaninskaia. Le nombre des maisons en pierre s’accroit. En 1784 on approuva le plan general de la partie centrale de la ville detruite par une incendie affreuse de 1773. Avec ce plan, la ville a un nouvel aspect architectural «en eventail»; les rues des directions radiales «coulent» vers la place centrale ayant la forme de fer a cheval, l’axe principal traversant le beau milieu de la place, est perpendiculaire au quai de la Volga.

La disposition «en eventail» ne permettait guere la construction des maisons typiques; des projets-types furent transformes et toute maison fut batie selon un projet individuel. Des maisons angulaires marquerent les directions des rues. Actuellement on trouve a Kostroma des maisons presentant des differents styles qui sont de vrais monuments architecturaux.

Un batiment pareil qu’on considere comme un monument d’architecture d’autrefois se trouve sur l’avenue de la Paix. C’est un vrai modele du style moderne russe (architecte N. Gorlitsyn). Destine a etre musee de la dynastie tsariste, il fut inaugure le 19 mai 1913 par l’empereur Nicolas II pendant la celebration du tricentenaire de la dynastie. Actuellement c’est le musee des Beaux-Arts. Les expositions presentent les tableaux de N. Gontcharova («Vierge sur un fauve», 1915), R. Falk («Paysage de la cour», 1915), N. Koupreianov («Les chevaliers», 1915, «Le tsar David», 1915), E. Tchestniakov («Une pomme abondante», 1968, «La fete de la prosperite totale», 1968, des jouets en terre).

Certaines maisons en bois excitent un grand interet, par exemple, la maison qui appartenait aux nobles kostromiens Chipov (rue Voikov). Batie en style «empire» au 19 s. elle surprend par l’elegance du portail a six colonnes, les proportions classiques et le decor de l’interieur font preuve de la maitrise de l’architecte.

L’impression tres favorable donnent des maisons avec des mansardes qui etaient tres typiques pour la ville du 19 s. et qui existent encore.

Le centre de la ville presente l’ensemble architectural acheve. Etant pour la premiere fois a Kostroma, le grand dramaturge russe A. Ostrovski nota dans son journal: «La place avec l’hotel ou Ton est descendu, est parfaite!». Ostrovski visita Kostroma plusieurs fois et il descendait toujours a l’hotel «Russie» donnant sur la place centrale (la maison de Rogatkine et Botnikov, 1810).

L’ensemble architectural du centre de la ville se formait pendant presque un demi-siecle et doit sa creation aux plusieurs architectes parmi lesquels il faut mentionner avant tout S. Vorotilov(la fin du 18 s.) et P. Foursov, architecte de province en 1822-1831. Promu de talent de l’Academie des Beaux-arts de Saint-Petersbourg, P. Foursov crea a Kostroma ses meilleurs edifices qui sont mentionnes dans la liste des chef-d’ceuvres d’architecture du monde: la Tour de guet et le Corps de garde. Batis sur la place centrale de la ville aux annees vingt du 19 s. ils sont en harmonie avec tous les batiments de l’ensemble architectural dont les essentiels sont les Galeries de commerce.

La ville faisait toujours le commerce anime, et des boutiques nombreuses furent placees en rangees qui portaient les noms selon les marchandises qu’on y vendait: rangee de la farine, des legumes, du poisson, rangee des laptis (chaussures traditionnelles des Russes faites en ecorce de tilleul ou de bouleau). Au 17 s. il y eut a Kostroma 21 rangees galeries avec 714 boutiques en bois.

A nos jours l’ensemble les Galeries de commerce de Kostroma restent un des plus grands centres commerciaux batis en Russie au 19 s. Son edification dura des dizaines d’annees a partir de la fin du 18 s. A cette epoque-la apparurent la Belle Galerie ou on vendait des tissus, des chaussures, des fourrures, des bijoux etc. et la Grande Galerie de la Farine. Le principe structural de toutes les galeries est le meme. construites en forme de rectangle, les galeries sont entourees d’arcades, chaque arc correspondait autrefois a une entree dans la boutique (actuellement les magasin sont reconstruits et sont beaucoup plus vastes qu’a l’epoque), les salles de vente se situent au rez-de-chaussee, les bureaux dans le grenier et les depots dans le sous-sol.

Dans la cour de la Belle Galerie il y avait autrefois des echoppes avec des menus objets de mercerie. En 1828 elles furent remplacees par les Galeries des Boutiques (de Menus objets). Plus basses et un peu plus lourdes que la Belle Galerie, elles ont le caractere plus intime et contrastent a la pompe monumentale du batiment principal donnant sur la place centrale.

Dans la Grande Galerie de la Farine on vendait en gros et aux details la farine, du fourrage, du lin etc. Les magasins de cette galeries sont plus vastes. La forme des entrees un peu archaique et les murs laconiques donnent l’impression de majeste de l’edifice.

Dans la cour de la galerie depuis deux cent ans existe un marche ou les paysans proposent des fruits et des legumes cultives dans la region.

Aux annees trente du 19 s. sont baties la Petite Galerie de la Farine, la Galerie de Poisson; face du cote ouest de la Belle Galerie apparait la Galerie de Tabac, tres elegante, construite par le fameux architecte dul9s. VStassov.

Batie au debut du 19s. la Galerie du Pain d’epice est parallele a la facade nord de la Belle Galerie. L’edifice est construit en terrasse sur une pente, c’est pourquoi sa hauteur est 5 metres du cote de facade et 10 metres du cote inverse. La galerie est flanquee de petites chapelles tres jolies.

Le batiment de la Mairie excite un grand interet. Bati au debut du 19s. par l’architecte de province N. Metline d’apres le projet du celebre architecte A. Zakharov, il possede une belle entree ornee de colonnes blanches. La porte principale donne sur la Belle Galerie, tandis que traditionnellement elle devrait donner sur la place.

Le monastere masculin de Saint-Ipatius (ferme et devaste par des bolchevistes) jouait un role tres important dans la vie de l’etat russe. Fonde a la fin du 13 s. au confluent de la Volga et de la Kostroma par un prince tatare Tchet, d’ailleur converti, le monastere se presente comme l’ensemble des batiments des styles et des epoques differents.

Au 16 s. grace aux dons riches, surtout des boyards Godounov qui etaient des descendants de Tchet, le monastere s’epanouit et se developpe vite. De nombreuses proprietes lui appartiennent, aussi que des milliers de paysans, des passages a travers la Volga et la Kostroma, des ateliers et des echoppes. Le monastere gardait le temoignage du droit des Godounov sur le trone russe, les preuves de l’anciennete et de la noblesse de la famille, de leur fidelite a l’orthodoxie.

Apres le renversement des Godounov le monastere est sous la protection de la nouvelle dynastie tsariste, celle des Romanov. La nonne Marthe, mere du premier tsar de la dynastie, provenait d’une famille riche des boyards kostromiens et possedait de vastes proprietes dans la province. Au debut de 1613 elle vint au monastere avec son fils. Au mois de mars de 1613 y arrive une deputation de Moscou pour annoncer que le jeune Mikhail etait elu le tsar russe.

Mais bien entendu que la vie religieuse fut principale pour des freres. La sacristie du monastere enfermait de nombreux joyaux, et la bibliotheque contenait des manuscrits uniques et des premies livres imprimes parmi lequels la fameuse «Chronique de Saint-Ipatius» revele en 1814 par le celebre ecrivain et historien russe N. Karamzine.

L’ancienne partie du monastere, la Vieille Ville, existe des la fondation. A la fin du 16 s. la muraille et les tours faites en gros briques remplacerent celles de bois. Aux annees quarante du 17 s. du cote ouest on installa la Nouvelle Ville.

L’enceinte du monastere fut jadis entouree de fosses. La construction des murs et des tours correspondait aux regles de fortification du 16 s. ce qui faisait le Saint-Ipatius une citadelle imprenable.

Dans l’ensemble des batiments du monastere la place centrale est a la cathedrale de la Sainte Trinite faite en pierre pour la premiere fois en 1558. Au debut de 1649 l’edifice fut detruit par l’explosion de la poudre stockee dans le sous-sol. En 1652 l’eglise fut reconstruite et eut l’aspect actuel.

La cathedrale est bien monumentale d’apres ses formes et tres laconique en ce qui concerne des details. La facade nord donnant sur la place centrale du monastere est la plus riche en decor. Le porche donne l’idee d’une maison des boyards dit «terem», le toit le couvrant repose sur des piliers en forme de cruche; le decor de la galerie couverte entourant la partie centrale ayant la forme d’un cube, donne a la cathedrale l’aspect bien expressif.

L’esprit religieux de l’epoque exprime dans la peinture de la cathedrale faite en 1685 par l’equipe des peintres d’icones de Kostroma sous la direction des peintres celebres Gouri Nikitine et Sila Savine. Les fresques de la cathedrale de la Trinite sont considerees comme un chef-d’?uvre, elles sont tres abondantes en teints, le dessin surprend de son elegance et l’exactitude des lignes, les compositions sont tres riches en sujets et tres detaillees. Les portraits sont tres naturels. Les detailles architecturaux des palais et des maisons ou se deroulent les evenements presentes sont tres interessants.

En creant ce chef-d’ceuvre, les peintres ont prevu sa longue vie durant les siecles et ont introduit les paroles suivantes dans la bande annaliste separant le niveau inferieur ornemental des fresques: «On a fait cette peinture pour l’imagination artistique et le plaisir des descendants, a tout jamais, amen.»

L’iconostase doree a cinq niveaux est le modele de sculpture en bois du 18 s. Elle est fabriquee par des sculpteurs en bois sous la direction de P. Zolotarev et M. Bykov. Les icones placees dans trois niveaux superieurs sont les plus precieuses.

Vers l’ouest de la cathedrale, sur la place centrale de la Vieille Ville, se trouve le clocher. Au 17 s. il possedait 19 cloches, grandes et petites, et une horloge a carillon. En 1852 les escaliers en bois furent remplaces par ceux en pierre, les arcades furent partiellement murees. Pres du mur est de la Vieille Ville se trouve le palais des boyards Romanov. Autrefois c’etaient les cellules.

Pendant la visite de l’empereur Alexandre II en 1858, on ordonna faire ce batiment covenable pour la residence tsariste. La reconstruction «au gout du 17 s.» fut accomplie par l’architecte F. Richter. Enl863 le palais eut son aspect actuel. Le long de l’enceinte sont situes de plusieurs edifices a destination administrative, menagere et residentielle, tels que le Corps de logis des freres et l’Archeveche comprenant les appartements du superieur, des eglises domestiques et le parloir. A la proximite du monastere se trouve le musee ethnographique ou l’on peut voir des monuments d’architecture en bois et des objets de la vie quotidienne des paysans. Les charpentiers de la province etaient tres connus de leur maitrise. Les monuments sont transportes de differents coins de la region. L’eglise de la Transfiguration arrivee du village Spass-Veji, etait un des meilleurs monuments d’architecture en bois, malheureusement brulees en 2003. Les Bains transportes de Jarkis, mis sur les pelots a cause des inondations frequentes. L’eglise de la Sainte Vierge du village Kholm datant de 1552 est le plus vieux edifice de la province. L’eglise venue de Fominskoie est le modele de batiment de culte d’une composition compliquee. son clocher est monte sur le refectoire. Une petite chapelle de la region de Tchoukhloma batie aux annees soixante du 19 s. ressemble a une chaumiere de conte.

En visitant le faubourg Bogoslovskaia dans les environs du monastere on admire une jolie eglise de Jean Theologie construite en 1681-1687. Dans le faubourg Andreevskaia appartenant jadis au monastere se dresse l’eglise de la Dormition de la Sainte Vierge faite en 1798. On retrouve ici des maisons aux jolis balcons, aux chambranles et aux volets sculptes en bois, des portes avec des statues des dragons et des plantes mystiques. Alors il est presque impossible de s’imaginer que tout en face, sur l’autre rive, il y a une ville industrielle avec ses rythmes modernes.